Первое из них - стихотворение Бориса Лихарёва,, написанное в 1941 году, когда положение СССР было очень тяжёлым.
Ты будешь выть, Германия!
Если ты встретился с бешеным псом,
В пса стреляют.
Если змея заползла в твой дом.
Гадину убивают.
С немцем кровавым как быть, с врагом?
Люди советские знают!
Штыком его заразу,
Да так, чтоб заорал!
Чтоб вывалился сразу
Тот хлеб, что он сожрал.
Всех. Белобрысых и чёрных и рыжих,
Толстых и тонких - всех истребим.
- Смертью грозишь нам, поганец! Умри же!
Пуля просвищет. И меньше одним!
Узнай, что значит русский гнев.
Мы не Париж, не Дания.
И, вся от страха побелев,
Ты будешь выть, Германия.
Ты будешь в горе косы рвать
Метаться на ветру,
И немки подлые рожать
Не смогут немчуру.
Пройдём великою грозой.
Дыхнём дыханием зимы.
И над немецкою слезой
Смеяться будем мы.
Будь им земля могилой!
Край мой не покорить!
Дай нам, о, Родина, силы
Бить! Бить! Бить!
Второе из этих произведений - публицистика, написанная Ильёй Эренбургом, очень точно отразившая отношение советских людей к захватчикам
Убей немца
Вот отрывки из трех писем, найденных на убитых немцах:
Управляющий Рейнгардт пишет лейтенанту Отто фон Шираку:
«Французов от нас забрали на завод Я выбрал шесть русских из Минского округа. Они гораздо выносливей французов. Только один из них умер, остальные продолжали работать в поле и на ферме. Содержание их ничего не стоит и мы не должны страдать от того, что эти звери, дети которых может быть убивают наших солдат, едят немецкий хлеб. Вчера я подверг лёгкой экзекуции двух русских бестий, которые тайком пожрали снятое молоко, предназначавшееся для свиных маток…»
Матеас Димлих пишет своему брату ефрейтору Генриху Цимлиху:
«В Лейдене имеется лагерь для русских, там можно их видеть. Оружия они не боятся, но мы с ними разговариваем хорошей плетью…»
Некто Отто Эссман пишет лейтенанту Гельмуту Вейганду:
«У нас здесь есть пленные русские. Эти типы пожирают дождевых червей на площадке аэродрома, они кидаются на помойное ведро. Я видел, как они ели сорную траву. И подумать, что это — люди…»
Рабовладельцы, они хотят превратить наш народ в рабов. Они вывозят русских к себе, издеваются, доводят их голодом до безумия, до того, что умирая, люди едят траву, червей, а поганый немец с тухлой сигарой в зубах философствует: «Разве это люди?..»
Мы знаем все. Мы помним все. Мы поняли: немцы не люди. Отныне слово «немец» для нас самое страшное проклятье. Отныне слово «немец» разряжает ружье.
Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем убивать. Если ты не убил за день хотя бы одного немца. твой день пропал. Если ты думаешь, что за тебя немца убьет твой сосед, ты не понял угрозы. Если ты не убьешь немца, немец убьет тебя. Он возьмет твоих и будет мучить их в своей окаянной Германии. Если ты не можешь убить немца пулей, убей немца штыком. Если на твоем участке затишье, если ты ждешь боя, убей немца до боя. Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого — нет для нас ничего веселее немецких трупов.
Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев.
Убей немца! — это просит старуха-мать.
Убей немца! — это молит тебя дитя.
Убей немца! — это кричит родная земля.
Не промахнись.
Не пропусти.
Убей!
Позднее Константин Симонов переложил это произведение в стихи, сильные и запоминающиеся
Ненависть - очень сильное чувство, она привела нас к Великой Победе. Правда не только она, конечно.
Journal information